После объявления IKEA о уходе из Рф у ее главенствующего российского соперника Hoff повысились реализации. Но гендиректор Hoff Максим Гришаков уверен, что в длительной перспективе отсутствие конкуренции приведет к деградации рынка.
В интервью Недвижимость он также поведал, что происходит с мебельным рынком в сегодняшних реалиях, какие новейшие форматы покажутся у компании и почему реализации мебели зависят от новостроек.
– Максим, на данный момент русский бизнес, ну и мировой тоже, оказались в новейшей экономической действительности.
Что поменялось для Hoff?
– Для нас поменялось приблизительно то же самое, что для большинства остальных бизнесов.
У почти всех сломалась логистика и появились трудности с поставками.
Правда, нам все-же полегче благодаря тому, что крайние 5 лет Hoff выстраивал производственную базу в Рф, сотрудничая с мебельными фабриками.
Также в нашей экосистеме есть несколько собственных фабрик.
Сейчас 80% того, что мы продаем, делается в Рф, потому в целом в плане поставок мы ощущаем себя уютно.
Что касается толики импорта, то там в моменте были трудности.
Мы не соображали, как оплачивать продукт, привозимый из Европы, Китая и Турции.
Продукт застревал в пути, и было непонятно, как его вести.
На данный момент все более-менее наладилось, но стало подольше и дороже.
Цены чрезвычайно сильно выросли, при этом они начали расти еще до крайних событий.
К примеру, доставка морского контейнера из Китая годом ранее стоила тысячу-две евро, дошла до 15 тыщ, но на данный момент понижается до 7-8 тыщ.
Некие контракты пришлось просто останавливать.
Отдельные поставщики из Европы сами не готовы далее с нами работать.
К счастью, импорта из Европы было совершенно не достаточно.
Вообщем, для нас принципиально, чтоб полки были с продуктом.
И сейчас, придя в хоть какой из наших магазинов, вы не увидите пустых полок и отсутствия тех либо других продуктов.
При том, что не считая заморочек с поставками в марте еще был ажиотажный спрос.
Да, кое-где что-то подвымылось, но широкая база поставщиков дозволяет быстро отыскивать подмену.
– С чем связан ажиотажный спрос, и что люди брали почаще?
– Когда случился конец февраля, практически через недельку начал расти спрос на крупную мебель.
Шкафы, диваны, кухни и т. д.. Люди ожидали, что рубль будет дешеветь и побежали растрачивать, пока цены не выросли.
Упор был на большое и драгоценное, количество продуктов в чеке тоже возросло – ранее в среднем брали две вещи, сейчас четыре.
В марте были пиковые две недельки, когда реализации выросли практически в два раза от текущего уровня, но спрос быстро возвратился на начало февраля.
Были даже казусные ситуации.
Традиционно клиенты борются за сроки доставки, желают как можно быстрее.
Сейчас же некие стали просить, чтоб диванчик, к примеру, привезли через месяц либо два.
Где это может быть, мы шли навстречу, но были случаи, что не выходило.
Практически это просто реализовывался спрос из грядущего.
Те, кто планировали приобрести позднее, приобрели сейчас, означает, этих продаж в предстоящем уже не будет.
Уже на данный момент мы лицезреем, что реализации ворачиваются на прежний уровень.
Большие продукты люди приобрели, сейчас начали докупать продукты для дома.
На данный момент большой прирост у посуды, штор, жалюзи, различного текстиля.
– Вы с неуввязками логистики и импорта в основном совладали, а мебельный рынок в целом?
– Наибольшие трудности в премиальном секторе.
Там другая бизнес-модель, без огромных магазинов и трафика, но с точечными салонами и каталогами.
Там приобретают мебель на заказ из Европы, а именно, из Италии и Германии.
У нас тоже был ряд премиальных линеек в ассортименте, и мы столкнулись, во-1-х, со сложностями с поставками, во-2-х, с тем, что сейчас люди не готовы брать чрезвычайно дорогие продукты.
Определенные трудности есть в секторе продуктов для дома.
В нем есть торговые сети и отдельные магазины, которые занимаются разной посудой, инвентарем, и т. д.. Почти все поставляется из Китая.
Ранее китайцы предоставляли отсрочку платежа.
Другими словами ты привез, продал и лишь позже оплатил.
Практически оборотный капитал дозволял работать на товарном кредите.
На данный момент некие китайские фабрики стали перебегать на предоплату.
Большой бизнес еще может с сиим совладать, имея кеш и других поставщиков.
Мы, к примеру, от тех, кто желал перевести нас на предоплату, просто отказались.
А вот средним и маленьким компаниям приходится нелегко.
Им необходимо брать кредиты, позже конвертировать их в валюту, а это непростой процесс.
– Какие продукты могут исчезнуть из реализации?
– Могут появиться трудности со стеклом, а именно, с таковыми позициями, как бокалы и фужеры.
Не в самом дешевеньком секторе, где можно приобрести стакан за 30 рублей, а в наиболее драгоценном, где крупная толика чешских, германских, швейцарских производителей.
Какие-то товарные запасы, думаю, пока имеются, но они могут скоро окончиться.
То же самое касается премиальных столовых устройств.
Позднее все это, естественно, опять покажется, коммерсанты постоянно отыщут метод привезти.
Лишь стоить уже будет дороже.
Какие-то позиции будут замещены китайскими, которые, кстати, не постоянно ужаснее, и ежели человек не ценитель, различия он не увидит.
Вообщем, чем крупнее забугорная фирма производитель, тем большее давление она испытывает в такие времена – со стороны рынка, инвесторов, акционеров, публичного представления.
Маленьким производителям это не так критично, им бизнес важнее политики.
Потому, думаю, почти все с радостью продолжат нам продавать.
– Что сейчас происходит с ценами?
– Обычно, рост цен начинается от поставщиков.
Мы, ритейлеры, на физическом уровне ничего не производим, а закупаем и продаем.
Кое-где с начала марта поставщики начали увеличивать цены.
Задачка ритейлеров не принимать эти цены.
Обычная история.
Но ежели увеличение вправду обусловлено, на каком-то шаге приходится принимать, ведь ты тоже не хочешь, чтоб твоя партнерская фабрика разорилась.
Специфичность мебельных фабрик в том, что они закупают мателы на маленький горизонт, и когда появляются трудности с этим же импортом, им приходится увеличивать цены.
В крайние недельки в моменте они могли прыгать на 15-30%.Ежели глядеть в совокупы, то в среднем наши продукты подорожали на 10-15%, и сейчас цены понемногу понижаются.
Вообщем ценообразование для нас чрезвычайно принципиально.
Над ним у нас работают целые отделы, это что-то меж наукой и искусством.
Надеюсь, ежели курс бакса остается на уровне 75-80 рублей хотя бы на некий горизонт, то общее увеличение цен против января будет наименьшим, процентов на 10.– Ежели рост цен все таки неизбежен, как будете стараться сдерживать?
– Ритейл – низкомаржинальный бизнес, с большими расходами на магазины.
Потому сдерживать за счет маржи мы не можем.
Пока, к огорчению, ничего новейшего не придумано, не считая работы с поставщиками.
Хоть какой закупщик знает, что каждое удорожание поставок – это утраты в продажах и, соответственно, недополучение им бонусов.
Потому все они нацелены на то, чтоб держать закупочные цены на наименьшем уровне.
А ежели поставщик неоправданно поднимает цены, находить остальных, наиболее гибких поставщиков.
– В ближайшее время в Рф строится много новейшего жилища и можно представить, что это каким-то образом влияет на мебельный рынок…
– Да, он чрезвычайно чувствителен к количеству новостроек.
Человек, въезжающий в новое жилище, покупает много мебели.
Соответственно, на наши реализации влияет то, сколько новостроек покупается.
Потому мы внимательно смотрим за строительством и спросом, и те же льготные ипотечные программы чрезвычайно важны для нас.
При этом рынок первичного жилища так устроен, что квартиру покупаешь сейчас, а въезжаешь позднее – пока дом построится, пока сделаешь ремонт…
Потому огромные реализации новостроек в прошедшем году начнут отражаться на продажах мебели в этом.
Но разумеется, что квартир в этом году будет куплено меньше, что даст нам нехороший эффект в последующем.
– Наверное для вас нравится инициатива Минпромторга продавать новостройки с мебелью?
– Мысль отменная.
Мы уже со почти всеми застройщиками по сути сотрудничаем.
С кем-то мы работаем по кросс-промо – они нас рекламируют, а мы даем скидки их покупателям.
Есть и поболее углубленные программы, к примеру, под определенного застройщика мы можем делать рум-сеты и помогать меблировать квартиры.
Мы на данный момент проводим такие опыты, это вправду отдельный канал сбыта.
Правда, там приходится учесть некие аспекты.
К примеру, ежели человек желает приобрести новостройку с мебелью, то от момента покупки до сдачи может пройти пару лет.
Мебель за это время может уже устареть, сняться с производства, покажутся остальные форматы, дизайны.
К тому же ее кое-где все это время нужно хранить, а это недешево, и она может испортиться.
Но это технические моменты, они решаемы, а в целом инициатива увлекательная.
– Ежели застройщики будут должны на законодательном уровне сдавать новостройки с мебелью, нет ли у вас опаски, что будет сотворена какая-нибудь условная "Росмебель" и для вас не найдется места в новейшей системе?
– Мое личное мировоззрение: я не чрезвычайно верю, что твердое госрегулирование может принести глобальную пользу.
Исходя из убеждений предпринимательства это не совершенно верно, ведь тогда выигрывает не тот, кто делает наилучший продукт либо предоставляет наиболее высококачественный сервис, а кого назначат.
Потому я постоянно за живую конкурентнсть.
Ежели же все-же будет мощное регулирование, мы будем участвовать в тендерах.
Думаю, у нас хорошие шансы, так как в Рф не настолько не мало компаний, которые могут предоставить большой размер и распределить его по всей стране.
– Некие большие застройщики в рамках собственных экосистем делают собственные мебельные производства.
Оттягивают ли они на себя вашу потенциальную долю?
– Я думаю, да. Совсем не непременно, что мы обеспечивали бы всех их клиентов, они в любом случае брали бы в различных местах.
Но в целом да, это определенная конкурентнсть.
Мне кажется, наибольшие застройщики все-же начнут делать свое, а вот средним и небольшим это будет сделать трудно.
– Давайте побеседуем о возможном уходе из Рф вашего главенствующего соперника – IKEA.
Что поменялось вам с момента, когда она объявила о уходе?
– IKEA так же, как и мы, широко представлена в больших городках, и мы пересекались приблизительно в 80% локаций.
Хотя, как и в фуд-ритейле, у нас люди прогуливаются в различные магазины, и тех, кто предпочитает лишь IKEA либо Hoff, незначительно.
Да, часть людей, которые прогуливались в IKEA, пришли к нам.
Мы лицезреем это по возросшему трафику.
Это наложилось на ажиотажный спрос, потому пока таковых клиентов тяжело вычленить.
Ощутить можно на определенных примерах.
К примеру, в IKEA были мегапопулярны интегрированные гардеробные шкафы.
У нас тоже были похожие, но продавались меньше.
Сейчас же реализовали их все не успеваем создавать новейшие.
По иным категориям пока огласить трудно.
Но в целом выручка магазинов Hoff в городках, где была IKEA, выросла в спектре от 5 до 25% в зависимости от региона.
Вообщем, из того, что мне понятно, не особо-то кто-то планирует съезжать.
За два дня работы опосля объявления о уходе они создали месячные реализации и до этого времени обрабатывают эти заказы.
Кабинеты тоже продолжают работать.
Наиболее того, у их планировалось к открытию в летнюю пору и в осеннюю пору два-три магазина.
Там по-прежнему идут стройки и ремонты.
Я не чрезвычайно верю, что IKEA вправду совсем уйдет.
Думаю, они, как и все, надеются на смягчение санкционной политики.
Может быть, через пару месяцев ситуация станет наиболее понятной.
Лично я считаю, что уход IKEA никому не пойдет на пользу.
Весь мой прежний опыт говорит, что как понижается конкурентнсть, начинает понижаться качество, скорость, инновации.
Никто тебя уже не держит в тонусе.
Когда есть динамика и мощные игроки, в итоге выигрывают все.
Рынок становится больше, число клиентов растет, количество перебегает в качество.
– Будет ли готов Hoff нанять служащих IKEA, ежели они вдруг останутся без работы?
– Наем служащих быстрее привязан не к наличию либо отсутствию соперников, а к своим своим потребностям.
Так либо по другому, у нас повсевременно идет ротация, и какие-то сотрудники приходят в Hoff из IKEA и напротив.
Не думаю, что мы будем преднамеренно стремиться нанять всех оттуда и создавать суррогатные места.
Ежели же реализации будут расти и пригодятся новейшие сотрудники, естественно, нам еще выгоднее взять приготовленных людей, с опытом на этом рынке.
Тут мы на сто процентов открыты и никаких дискриминаций у нас нет.
Но пока вала обращений не было, я так понимаю, что IKEA продолжает всем выплачивать зарплату.
– Не было ли у вас до крайних событий планов по выходу на международные рынки?
– Таковых планов у акционеров не было, и в этом я с ними согласен.
Выход в остальные страны был бы расфокусом.
У нас еще есть куча белоснежных пятен в Рф. Не на сто процентов охвачены города-полумиллионники, не говоря уже о трехсоттысячниках.
У нас есть план по открытию новейших магазинов и мы не стали от него отступать.
К примеру, чуток больше месяца назад мы открыли магазин в Новосибирске и через пару недель там же открываем 2-ой. Они размещены по различным берегам Оби и 2-мя магазинами мы практически покрываем весь город.
Открытие новейших магазинов мы точно не остановим.
Хотя необходимо учесть, что открывать гипермаркет в 10-15 тыщ квадратных метров чрезвычайно долго и довольно недешево, к тому же они больше подступают для миллионников.
Потому в рамках собственной стратегии мы активно думаем над новенькими форматами.
К примеру, мне нравится мысль открывать маленькие студии в торговых центрах, собственного рода шоу-румы.
Там будут представлены главные продукты, а весь ассортимент можно поглядеть по каталогу, на экранах и обсудить с консультантами.
Такие точки можно открывать за два-три месяца и по мере необходимости быстро закрывать.
Не надо вкладываться в оборудование, в неограниченное количество персонала.
Обитатель маленького городка может заказать и онлайн, тогда и для него Hoff – только заглавие в вебе.
А вот ежели в городке есть вывеска и место, где работают определенные люди и куда можно придти с претензией, некие барьеры уже снимаются.
Мы верим в эту концепцию и будем ее активно прорабатывать.
– Вы возглавили Hoff сравнимо не так давно.
Что может поменяться в компании с вашим приходом, в особенности беря во внимание, что у вас был "цифровой" опыт?
– Мы рассчитываем наращивать долю онлайн-продаж.
У нас чрезвычайно крупная команда разрабов, мы улучшаем веб-сайт, приложения.
Мы не можем в магазине выставить 100 тыщ продуктов, обычная точка в 10 тыщ квадратных метров может вместить лишь 30 тыщ.
А в онлайне можно делать что угодно.
Онлайн-продажи на данный момент растут намного скорее офлайна, приблизительно в два с половиной раза.
И ежели на данный момент на онлайн у нас приходится 30-31% продаж, то наша цель в 2024 году довести их до 50%. Это много.
В среднем по ритейлу в различных промышленностях характеристики составляют 10 – 20-25%.Я считаю, что Hoff может усилить свое размещение а-ля "мебель для всех" и поболее верно донести до людей свои конкурентноспособные достоинства.
Не считая того, мы случаем узнали, кризис посодействовал, что почти всеми Hoff воспринимался как иностранная компания и они боялись, что мы тоже уйдем.
Потому сейчас под заглавием мы пишем "Постоянно с вами", давая осознать, что мы никуда не уходим.
Беседовал Константин БАЛАКИН